Переселенцы поневоле… Нежданно-негаданно оторванные от родных корней, как гонимое чернобыльским ветром перекати-поле. Для них после аварии на ЧАЭС бешенковичская земля стала второй малой родиной. О чем спустя 39 лет рассказывают люди, которым пришлось оставить отчий дом, родные места, где поколениями жили предки? Что вспоминают и как живут сейчас? Историей своей семьи поделились Сергей Иванович, Надежда Алексеевна Рыбик и их старший сын Сергей.
Апрельский день 1986-го разделил жизнь на до и после. Сергей и Надежда только успели создать семью, обоим тогда было чуть больше 20-ти. Он работал на автобазе в Брагине водителем автобуса, она — агрономом. Страшная новость отняла спокойствие и сон. С первых дней Сергей вступил в ряды ликвидаторов, ежедневно отправлялся в рейсы, вывозя людей, беременных женщин и детей из загрязненных радиацией деревень. Расселили и его деревню, родные Острогляды, где родился и рос и где было почти тысяча дворов. Сейчас там, в Брагинском районе Гомельской области, на ее месте урочище, что входит в состав Полесского радиационно-экологического заповедника. Населенный пункт в 14 км на запад от Брагина и в 120 км на юго-запад от Гомеля был частью Бурковского сельсовета
«Радиация — враг невидимый. Мало кто воспринял ее действительно как угрозу, — вспоминает Сергей Иванович. — Все та же солнечная, но на удивление ветреная погода. Казалось, ничего не изменилось. Только где-то глубоко внутри поднимала голову паника. Что будет дальше? Неизвестность страшила. День и ночь работала команда. У каждого была своя задача. Вывезти людей и животных, мыть автобусы, провести дезинфекцию. Спецтехникой сносили и вывозили верхний слой грунта. Фермы, мастерские некоторое время продолжали работать в обычном режиме. Это было лучиком надежды. Казалось тогда, что переезд — это временно. Никто не верил, что в родные места, оказавшиеся в 30-километровой зоне радионуклидного загрязнения, уже никогда не вернутся».
Семьи из ближайших деревень перебирались к родственникам, размещались в домах местных жителей, а кто-то отправлялся в другие регионы Беларуси. С суровой реальностью столкнулась и молодая семья Рыбик. Надежда поняла, что скоро ждать прибавления, в ней уже зародилась маленькая жизнь. Деревня родителей (Бурки) не была в зоне поражения и не подлежала расселению. Месяца три молодая чета жила, проходя через душевные метания, страшась мысли, неужели придется все бросить. Нелегко далось решение уехать. Но люди нашли свою вторую малую родину в разных уголках страны. Витебщина и в частности Бешенковичский район приняли своих новых жителей.
«Когда реактор накрыли саркофагом, я еще вывозил людей. А 25 июля, как сейчас помню, мы с женой взяли подушку, одеяло и отправились в новую жизнь», — рассказывает Сергей Иванович.
«Первое время после переезда были сами не свои, — говорит Надежда Алексеевна. — мы же, как говорится, в чем были, в том и уехали, почти без вещей. В Бешенковичах поселили нас в районе ул. Молодежной, в квартирах — по две семьи, позже переехали на ул. Черняховского. Все надо было начинать заново, словно с чистого листа».«Родители мои тоже сюда переехали, отец умер, когда моему сыну 3 было, — уточняет Сергей Иванович. — Родители Надежды покидать родные места отказались наотрез. Я понимал родителей, представьте, это как пересадить дерево, — продолжает рассказ Сергей Иванович. — Молодой саженец без проблем примется на новом месте. Взрослое дерево с могучими корнями сложно достать из родной земли, не повредив, и приживается хуже. Они прожили там достойную жизнь».
Скучалось ли по родным местам, которые из-за Чернобыля пришлось оставить? Очевидно, да. Сердце стремилось домой. Как могли часто — навещали родных. И сейчас малую родину в семье не забывают. Каждый год отправляются туда на Радуницу, чтобы почтить память предков.
Люди, привычные к труду, все смогут преодолеть. Стоит приложить к делу умелые руки — и дом будет полная чаша. Так оно и случилось. На работу обоим удалось устроиться по специальности. Трудились с душой, внося свой посильный вклад в процветание бешенковичского края. Сергей Иванович и Надежда Алексеевна давно не чувствуют себя здесь чужими. На этой земле выросли и обзавелись семьями дети.
«Я родился 27 октября 1986-го, а через полтора года — сестра Мария, — поделился старший сын Сергей. — О событиях, что были почти сорок лет назад, многое знаем по рассказам родителей. Нечасто они говорят на эту тему, слишком больно вспоминать. В маминой семье было 10 детей, впоследствии 3 ее сестры тоже переехали. Дедушка Алексей работал с 14 лет, был кузнецом, каких поискать, до 78 лет оставался в строю. Когда он и бабушка покинули этот мир, обоим было за 80. Я и Мария выросли здесь, сначала я пошел по стопам мамы, ведь агрономия была в крови, да и часто наблюдал, как она работает, профессия мне нравилась. Окончил Лужеснянский техникум, отслужил в армии, работал ведущим агрономом. Сейчас тружусь лесничим Бешенковичского лесничества, прокладываю свой путь, тоже связанный с землей, природой. У работников лесхоза забот немало. Мы занимаемся охраной и защитой леса, заготовкой древесины, лесопосадками, проводим санитарные рубки, словом, ухаживаем за лесными культурами…»
Почти четыре десятилетия позади, а Сергей Иванович, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, все так же не считает себя героем. Жалеет ли о прошлом? Глава семьи, помолчав несколько мгновений, ответил с гордостью и глубокой тоской, но в словах не было ни капли сожаления или упрека: «Я не жалею. Так было нужно. О подвигах и возможных последствиях для своей жизни и здоровья не задумывались. Мы просто выполняли свой долг. Кто сделает это, кроме нас? Если бы можно было повернуть время вспять, нет сомнений, так же выполнял бы свою задачу. Всегда надо быть там, где Отечество нуждается в нас. Память о Чернобыле останется со мной, как о тихой войне с невидимым врагом. Многие из тех, кто принимал участие в ликвидации, погибли в мирное время, не на поле боя. Это была жертва, принесенная во имя будущего».
